Бойня в Париже: не ждите перемен. К лучшему

О случившейся в среду трагедии в Париже не высказался только ленивый. То есть я. Слишком был загружен своими издательскими и прочими делами, да и не хотелось писать что-то сгоряча. Сегодня черкну пару слов. 

Собственно, поскольку многие умные люди уже поделились своим мнением, я не стану повторяться, приведу здесь ссылки на те тексты, с которыми солидарен больше всего. 

Алексей Меринов – «Московский комсомолец»

Андрей Бильжо – «Эхо Москвы»

Альфред Кох – Facebook

Добавлю только, что как журналиста и человека с либеральными взглядами, меня сильно задело то, что произошло. И не стало неким откровением, ибо это – ещё одно звено в долго выстраиваемой цепи взаимоотношений европейской культуры с радикальным исламом. Он питается нашей терпимостью, воспринимая её как слабость, коей грех не пользоваться тем, кто исповедует культ насилия. 

Посему европейцам давно пора действовать так, как предложил Альфред Кох. Примерно на это, полагаю, надеется и Матвей Ганапольский, предрекая решительный отпор, который дадут французы исламистам. Но ничего не будет, к сожалению. 

Европейские политики, погрязшие в популизме, не станут предпринимать ничего, что может хоть как-то не понравиться их исламским избирателям (во Франции это уже 8% населения, у многих политиков левого толка они составляют очень весомую долю электората). Чиновникам, оседлавшим полюбившийся конёк толерантности, куда проще заболтать всё привычной темой о терпимости с призывами уступить, потерпеть, приноровиться... 

Я ожидаю, что ситуация будет лишь ухудшаться. Давление радикалов (не только исламских), навязывающих свои принципы и затыкающих рты несогласным, будет нарастать. А европейское общество будет чем дальше, тем всё больше уступать. И мириться с потерей всё большего числа свобод, за которые веками боролись их предки.

Четверть века назад я был счастлив появившейся свободе после советского тоталитаризма, в котором вырос. Всё идёт к тому, что к середине нынешнего столетия я могу оказаться в новой тоталитарной реальности. Она будет наполнена иными смыслами. Но суть будет до боли знакома. Потому что тоталитаризм един в своей основе и обычно начинается с кровавого навязывания своего мнения и непримиримой ненависти к инаковости. 

Подытожу очень метким наблюдением Сергея Лунина: «Если вашего бога оскорбляют танцы и рисунки, но не оскорбляют убийства людей – ваш бог дьявол».

P.S. С парижской историей отчётливо перекликается история суда над Ларри Флинтом, владельцем журнала Hustler, который прославился в США, помимо прочего, скандальными пародиями и карикатурами порнографического толка на известных лиц. Один из обиженных, пастор Фалуэлл, подал иск против Флинта. И проиграл. Американский суд признал незыблемость первой поправки к конституции, гарантирующей свободу слова. Другой оскорблённый пытался убить Флинта и серьёзно ранил его, сделав инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Это был серийный убийца Джозеф Пол Франклин, расист, которого возмущали сцены межрасового секса в Hustler...